Не помню уже, рассказывал я эту байку или нет. Но, так как она короткая и "мала букаф", то расскажу взад обратно.

Дело было в начале 60-х. Поехали мужики на осеннюю утиную охоту. Приехали, расположились на водоеме. Рядом компания столичная: скорее просто отдыхает, чем охотится. Дело к вечеру идет, пора на пролет становиться. Один охотник с двустволкой нашел себе местечко с удачным сектором обстрела. Человек был опытный и место было выбрано верно, на пути пролета уток с полей на водяное зеркало. Стоит он себе, воздухом дышит, с природой общается, да посвист утиных крыльев пытается уловить в вечерней кокофонии звуков.

- Мужчина, вы не против если я тут вот неподалеку немного постою, - раздалось за спиной, и товарищь узрел невысокую девушку с одноствольным ружьем за плечами. "Пигалица какая-то с одностволкой", подумал мужик, "Что она тут настреляет? Наверное из той московской компании у кого-то одностволка была, вот ее и потянуло на романтику. И как ее только одну отпустили, еще попадет в себя или кого-нибудь на болоте".

- Ну вставай. Только смотри стволом не крути по сторонам. Ты хоть раньше ружье держала в руках?
- Держала пару раз.

Стали стоять вместе: мужик с двустволкой и девченка с одностволкой метрах в сорока от него. Вдруг налетает стайка кряковых. Мужик ружье вскинул, а тут сбоку "бах-бах-бах", три раза с малыми промежутками, и три утки падают на землю. Мужик, готовя маты, оборачивается: думал, что кто-то без спросу и втихаря подошел сзади. А там одна девченка, которая разрешение у него просила: одностволку уже за спину повесила и идет уток собирать битых. "Мистика", подумал мужик, "У нее же одностволка, как такое возможно!?" Но промолчал, ибо лица не хотел перед сикилявкой терять.

Минут через полчаса снова утки налетают, и история повторяется, как под копирку. Девченка удачно валит из одностволки пару уток, а мужик не успевает ни разу выстрелить. Он уже не удивляется, а мрачно офигевает: как можно так быстро произвести столько выстрелов из одностволки, особенно, если она в руках у такого стрелка. Никчемного с его позиции, стрелка. Дело уже к темноте... Вообщем, после третьего такого облома, мужик собрал свои манатки и не солоно хлебавши потопал в лагерь.

Когда собрался народ, тот охотник поначалу не кололся почему пустой пришел: стыдно было, что девченка с одностволкой его уделала, как пацана, не дав даже ни разу выстрелить. А потом от московской компании пришел парламентер с бутылкой коньяка. И оказалось, что девченка эта мастер спорта международного класса по стендовой стрельбе, и что "одностволка" это тогда крайне редкое самозарядное магазинное ружье МЦ-21. Не удержалась спортсменка, чтоб попутно с добычей уток на ужин своей компании еще и сурового мужика не оконфузить. Ствол-то хоть и один был, да четыре патрона в магазине. Плюс оружие в верных руках, а это страшная сила.

Добавлено (24.01.2011, 03:18)
---------------------------------------------
Страшная история про хорька.

Из охотничей практики известно, что чем меньше время между моментом добычи пушного зверька и моментом съема шкурки, тем шкурка снимается легче.

Пришел как-то Стефаныч к своему соседу. Толи самогоночки употребить вовнутрь под сало домашнее, да роскошный соленый огурец, выращеный на конском экологихцески чистом навозе, толи по надобности какой хозяйственной. А у соседа повадился в курятник хорёк лазить, пару курей заел уже. По этой части хорёк очень большой специалист. Как дед рассказывал, у него свой прием имеется. Все знают, что хорёк умеет запах вокруг себя распространять зловонный. Фактически это младший брат скунса по мощности пердежа. И вот залазеет он ночью в курятник, а куры сидят на насесте, этак метра полтора от пола. И достать хорёк их никак не может, ибо он ни разу не пернатый друг. Тогда он снизу нагоняет в окружающую атмосферу курятника ядренного бздеха из своих специальных желез. Да так поддает копоти, что куры натурально впадают в кому от такого парфюма и падают вниз с насеста. Ну далее все просто "он ее голобушку: шмяк-шмяк-шмяк-шмяк, ам-ням-ням-ням, да и шмыг-шмыг-шмыг-шмыг".

Вот такой умелец пердячего жанра и хозяйничал в курятнике соседа. А сосед это дело решил присечь, ибо чаша терпения уже переполнилась по самые не балуйся. Поставил он капкан на засранца в курятнике и поймал его, таки, на месте приступления. Вот в этот момент Стефаныч и пришел. Ну жахнули по стакану, сосед и говорит: "Ладно, пора экзекуцию проводить по съему пижамы." Дед то хотел хорька прибить дрючком, а сосед говорит "стой". Приоткрыл он люк в погреб, да хорька отпустил. Хорёк, не будь дурак, в шелку то под люк и сунулся. А как голову он туда просунул, сосед его и прищемил за шею люком. Тот верещать конечно, а сосед, не обращая внимания, давай его шкурить ножиком вострым, шкуросъемным, скинером по-научному звать. Все по технологии: с задних лап кольцом, потом по внутренней стороне разрезы. Ну и далее, как оно всегда бывает. Только хорь то живой! Орет, дед говорит, аж но ужас. А сосед споро так и быстро его живого шкурит. Стефаныч охуев от такой инквизиции и говорит: "Ты что, совсем уже фашист! Ну ладно он у тебя кур таскал, так прибей его, а потом уже шкури. Что ж ты, как налюдь какой животину так мучаешь, инквизитор херов!" А сосед, не прерывая своего кровавого дела и не слушая воплей хорька ему отвечает: "Да какой к ляду инквизитор! Он так лучше обдирается, видишь, как хорошо шкурку отдает!" Плюнул дед и ушел, чтоб на это дело не смотреть, хотя ужасов в жизни навидался немало.

Добавлено (24.01.2011, 19:44)
---------------------------------------------
ЕНОТ, ОКОП и КАСКА

Собственно, в тот раз мужики ехали на кабана. Посему в Уазика помимо охотников, ружей и рюкзаков с провиантом и сороко-градусным горючим находились три лайки. Две из них принадлежали одному хозяину, Лехе и всегда работали в паре. Западно-сибирский кобель Барс, здоровеннный зверь серой масти с характером конкистадора времен Френсиса Дрейка, и небольшая русско-европейская лаечка с паспортом на имя Венерка, которая за свою плодовитость получила ласкательное прозвище Шлюшка. Третья собака, по кличке Белочка, была взята одним из "доставал" спортивной кабаньей лицензии. Сия Белочка, со слов ее владельца замечательно работала по пушнине, однако не имела ни дипломов, и на испытаниях не появлялась ни разу.

Вскользь замечу, что с Барсом я один раз как-то "познакомился" по малолетству. Был я взят на охоту лет в восемь, собак я тогда совсем не боялся. И проходя мимо накрытого охотничьей снедью стола, получил в скулу удар закрытой пастью от этого волчары, который был привязан в метре от растеленной газетки с едой. Я понимаю сейчас, что Барс сделал мне одолжение и поправку на мелкий возраст, не отожрав кусок задницы, а всего лишь дюрбанув мордой и плотно сжатыми клыками. Однако, в тот момент я качественно изрыгнул феерверк искр из глаз и плюхнулся на задницу, размазывая слезы по чумазой морде.

Вот такая была диспозиция в то осеннее утро. По приезду решили перекусить, причем Барса и Венерку хозяин привязал в отдалении, ибо не кормил их уже со вчерашнего утра, чтоб злее были и напористее. А комнатная Белочка весело крутилась около стола, ожидая какого-нибудь деликатесного харчика от своего хозяина. Сей комнатный, как и его песка, охотник, намазав на белый хлебушек сливочного маслица, протянул его своей животинке. Та, в свою очередь с пару минут глубокомысленно исследовала бутерброд на предмет кошерности и толщины слоя масла и только потом снизошла до его поглощения. Леша, хозяин Барса, на это глубокомысленно заметил: "Вот твоя Белочка не то, чтобы хлеб жрать, от масла морду воротит. (Сплюнул) А вот отпусти сейчас моего Барса со шкворки да намажь твоей Белочке жопу маслом, так он её в два жевка сожрет." Мужики весело заржали, а Белочка получила трендюль от красного, как рак своего хозяина и свалила подальше от греха за куст орешника.

День, разлинованный на загоны, прошел безрезультатно: с числителем равным нулю и знаменателем, стремящимся к унылой бесконечности. Что поделать, и такое бывает в охотницком деле. За весь день по-настоящему в поиск уходила только пара Лехиных лаек, домашняя Белочка постоянно крутилась под ногами, не забывая показывать охотничье рвение выслеживанием мышей и прочей крайне опасной фауны средней полосы России. Ближе к вечеру, уже возвращаясь к машине, мужики услышали метрах в ста по курсу лай по зрячке. Подойдя к эпицентру приятного уху любого охотника звука, обнаружили окоп времен Великой Отечественной. Барс с Венеркой копали стенку окопа, как пара бешеных экскаваторов. Белочка, которая с интересом сунулась в окоп, получила укус за спину от Венерки и выдраный клок шерсти с филейной части от Барса. Дальнейшее действие происходило без ее участия. В стенке окопа обнаружилась нора, которую и пытались раскопать собаки. По размерам нора была на манер лисьей, однако никто из мужиков до этого момента не слышал, чтобы лисы рыли норы в старых окопах.

Чуток расширили руками вход в нору и мелкая Венерка протиснулась внутрь по самый обрез задницы. Было слышно, что она почти вплотную работает какого-то зверя, но дальше пролезть не может из-за сужения норы. За задние ноги, как пробку из бутылки с портвейном вынули ее из норы. Леха спрыгнул в окоп, присел около входа в нору, потянул носом воздух и без обиняков выдал, что внутри имеется тухлЯк: так он обзывал енота за его специфический не особо приятный запах. Но вот чем его выкопать? Ясно дело, что собираясь на кабана, никто лопатку с собой не захватил, фанатов-землекопов среди мужиковне надлюдалось. Теоритически она имелась в машине, но это был бы крюк в десять километров туда и обратно столько же. Героев-стаеров, желающих подтвердить, что бешенному кобелю сто верст не крюк не нашлось. Но, около окопа нашлась поржавевшая, но еще крепкая каска времен войны. Онная каска и была использована в качестве шанцевого инструмента, благо дело глубина норы от поверхности была не более метра-полтора.

Через час посменных работ подземный ход был практически вскрыт. За этим действом наблюдал и комментировал лаем и хрипом посаженный на поводок и привязанный к березе Барс. Сие было сделано для безопасности землекопов, ибо раньше я уже говорил пару слов о характере этой зверюги. Наконец Венерка протиснулась в откопанный ход и за бок вытянула наружу шипящего и клацающего зубами енота. Барс при виде этого чуть не удавился на поводке от зависти, практически выдрав с корнем березку, к которой был привязан. Венерка сноровисто ухватила енота за шею, пару раз тряхнула его, перехватила поудобнее и повторила прием с вытрясанием души из бренной тушки пушного зверя. После этих операций енот тряпкой повис у нее в пасти. Отобрали енота у собаки, чтоб не истрепала шкуру, тут же приняли по полтиничку "на кровях", кинули енота в рюкзак и двинулись в сторону машины.

По приходу привязали собак к фаркопу, застелили газетку на капоте Уазика, порезали и налили, что Бог послал. Дохлого енота вытряхнули из рюкзака в паре метров от стола. Мохнатая кучка не подавала признаков жизни. Когда плеснули колдовства во второй раз, Леха тихо сказал: "Мужики, без резких движений, смотрим на енота". Хитрая лесная тварь (которая до этого успешно изображала покойника), видя что захватчики временно утратили бдительность, открыла сначала один глаз. Потом тихонько перевернулась со спины, как ее кинули, на бок и стала потихоньку отползать к кустам. "Стоять, смирно!" - рявкнул Леха. Енот тут же откинул лапы в разные стороны, умерев на месте. Взятый за хвост, вися головой вниз, не проявлял ни малейших признаков жизни, однако по пузу было видно, что тихо, но дышит. Лицедей, блин такой, что Станиславский не переставая скандировал бы "ВЕРЮ!" Хотели было добить и на меховое изделие пустить, как с самого начала было задумано, но потом передумали.

Упаковали его в рюкзак, да на обратном пути завезли знакомому егерю на притравочную станцию. Так и стал этот енот работать в качестве притравочного зверя для норников. Вроде его через пару лет на испытаниях чей-то ягд-терьер задавил, когда шибер в искуственной норе опоздали поднять.

Добавлено (24.01.2011, 22:28)
---------------------------------------------
~КУНИЦА ~

До сих пор жалею, что не было у меня цифрофотика (да и мыльниц тогда не было еще), когда ездили мы на охоту к Стефанычу. Вот где кадры были бы незабывающиеся...

В тут зиму, году этак 87-88, поехали мы к деду в феврале. Снегу было даже не по яйца, а по пояс точно. Без лыж просто было нереально даже дойти до леса, не то, чтобы охотиться. Основной наш интерес заключался в охоте на куницу. Своей собаки у нас тогда еще не было, а у деда был кобель Байкал, нечистокровная русско-европейская лайка. Однако, примесь чужой крови никоим образом не сказалась негативно на его рабочих качествах. Куницу он работал, как Армстронг пел джаз: самозабвенно и в любых условиях. Работал он ее даже не верхним чутьем, а какой-то собачей интуицией, как говорил Стефаныч. Правда до той самой охоты мы ему не особо верили. Собственно, для меня это была первая охота на куницу. Одно я знал твердо, что сей пушной хищник крайне осторожен и хитер.

Вышли мы тогда еще затемно, морозец был освежающий: дышать через шарф приходилось, чтоб дыхание не перехватывало. Надо заметить, что с середины ночи и почти до утра шел снег, что существенно снижало наши шансы на тропление куницы. Оставалась практически одна надежда на собаку. Однако собак вяз по брюхо в снегу, что не добавляло ему прыти, посему широкого поиска от него ожидать в таких условиях не приходилось. До леса дошли практически без приключений, если не считать русака, которого Байкал поднял из островка чепыжника посреди поля, а мы его благополучно просахатили даже без выстрела. Ну, да и не зайцы были нашей целью. В лес вошли в первых лучах холодного февральского солнышка. Надо вам сказать, что леса в той части Калужской губернии в основноом лиственные, с небольшими вкраплениями монументальных елок. Сам лес, где нам предстояло пытать счастья был весь изрезан неглубокими оврагами с дубняком на склонах. Самое куничье место.

Сперва дед решил прорезать по лесной дороге параллельно оврагу, где он когда-то пилил колотый молнией дуб на подоконники в избу. Кобель сразу же ушел в поиск, проваливаясь в снег порой до шеи. Кстати, говоря собаки очень хорошо запоминают места, где они уже охотились. Более того, я потом уже со своими собаками замечал, что они постоянно проверяют те места, где был раньше взят зверь. Память у них в этом отношении работает, как у слона. Бывало, что спустя сезон, собака проверяет такие нычки. Да, пару слов про колотый дуб. Как говорил дед, на подоконники в настоящую путевую избу идет только дуб, а чтобы во время обработки он вел себя как надо, нужен дуб с прямыми волокнами. А как это увидеть? Для этого надо найти в лесу дуб, который расколот вдоль ствол, а такое бывает только если в дерево попадает молния. Хлопотно, скажете вы искать такой дуб? Но ведь деревенские избы наши деды строили не на один год, поэтому месяц поисков был не особо критичен.

Но, я отклонился от темы. Едва мы прошли метров двести по дороге, овраг был справа метрах в ста, как услышали лай "по зрячке", т.е. собака работала слыша или видя зверя. Вообще у лаек много оттенков лая, и опытный охотник это сразу слышит. Ни с чем не спутать горячий лай по зверю нос к носу с работой по "дальнеку", т.е. на растоянии или взлаи по следу. Тут был именно тот случай, когда дед поднял палец вверх и изрек:

- Она!

Ломанулись мы на лай (это я про себя и батю), как пара лосей во время гона за коровой, снося по пути валежины и визжулины, которых там было в избытке. Я пару раз даже навернулся мордой в снег, что не охладило мой охотничий пыл ни на полградуса. Дед же, не торопясь, пробирался, обходя валежник и бормоча под нос: "Ну куда же она теперь от Байкала денется..."

Еще издалека мы увидели, что собака пляшет вокруг неслабого дуба в три обхвата, который рос на склоне оврага. Пес грыз кору и драл ее лапами в приступе охотничьего азарта. Сомнений не было - куница там! Подошел дед, дал инструкции. В метре от комля обнаружилось дупло, нижня часть которого была вровень с дыркой, как площадка, а верхний край уходил неизвестно насколько вверх по стволу. Осмотрели в бинокль ствол снаружи на предмет наличия второго выхода наверху. Его не было, дупло имело только один вход, он же выход. Расширили топором дупло, собака тут же принялась носом полировать площадку на нижнем крае дупла. Не было сомнения, что куница вольготно лежала на этом месте, созерцая зимний пейзаж, а при подходе собаки ушла вверх по стволу. Тут же выработали диспозицию: батя на топоре и подтопке, я с собакой на поводке в паре метров, чтобы пустить кобеля, если куница выскочит из дупла, дед с ружьем встал на краю оврага на случай, если куница каким-то неизведанным макаром пойдет верхом.

Алгоритм в таких случаях прост: расширяется дупло, разводится дымный костерок, дупло наполняется дымом, куница выскакивает, а далее либо собака ее давит, либо стрелок ее валит. Но, у нас была еще небольшая надежда, что дупло идет не во всю длину ствола, а на пару метров вверх и мы сможем выгнать ее дрыном. Однако, когда батя хорошенько расширил топором дырку и пошуровал там длинной хворостиной, то оказалось, что дуб представляет собой обычайку, полую изнутри, ну как бочка. Пока батя искал бересту и растопку для костра, дед велел отпустить кобеля, чтоб он пока попас выход из дупла. К тому моменту дырка была уже разрублена сантиметров 30-40 в диаметре. И тут кобель, скуля обнюхал вход и влез в дупло. То есть целиком влез вовнутрь дуба, стоя уже там внутри вертикально. Не надо напоминать, что пока я его держал на поводке он все это время он исходил сладострастным скулежем. Тут же в дупле он теперь даже не лаял, а орал на собачем языке, что он ее видит.

Вернулся батя с топливом. Выше по стволу, как раз в паре десятков сантиметров от носа Байкала, по нашим прикидкам, был нарост в основании ветки. Дед высказал мысль, что возможно там имеется пустота, где кошка и засела прям перед мордой собаки. Папахен в пару ударов срубил сей фрагмент дерева топорм, и в отверстие высунулся черный мокрый нос. Собачий нос. Теперь уже без вариантов было ясно, что куница ушла сильно вверх по стволу и надо именно коптить. Что мы и начали реализовывать. Собаку, не взирая на ее упорное сопротивление, за задние ноги извлекли из дупла и посадили на шкворку. Я отошел с Байкалом на пару метров, держа поводок так, чтобы мгновенно освободить кобеля. Дед, так и стоял все это время на краю оврага, теперь он только снял с плеча ружье. Батя стал разводить в дупле маленький чадящий костерок...

Где-то с полчаса шел процесс копчения нутра дуба. Меня лично адреналин торкал так, что начался нервный тик на щеке. Через час из всех щелей в стволе на высоту метров до десяти шел качественный, плотный дым. Куница не выходила. Кобель уже не лаял, а просто хрипел и скреб лапами по мерзлой земле: снег вокруг дуба в радиусе пары метров был уже раскидан напрочь. Подкинув еще травы и положив сверху костерка большой кусок бересты, батя выпрямился и крикнул деду:

- Стефаныч, ну мы тут уже все напрочь прокоптили. Походу пустышку сработал твое кобель...

И тут внутри по стволу что-то зашуршало вниз и мягко приземлилось на дно дупла. Батя с интесом заглянул в дупло. А оттуда высовывалась морда, одуревшей от дыма куницы, которая задохнувшись спикировала прямо в костер. Благо дело, что сверху лежал кусок бересты, и она не подпалила мех. Дальше несколько секунд растянулись, как в "Матрице". Отец отшатнулся назад, потерял равновесие и осел на задницу на мерзлую землю. Я, конечно, стоял в ступоре от такого перфоманса. Куница выскочила из дупла и пошла низом. Она успела сделать пару прыжков, когда Байкал резко рванул поводок, на который я опрометчиво наступил. Подсечка получилась душевная, и я во весь рост упал на спину, едва не приложившись затылком о какую-то корягу. Дальнейшее я уже даблюдал из портера: вот дед увидел скачущую куницу и вскидывает ружье, из-за ствола ему не видно собаку, которая делает прыжок, и еще один прыжок ей остается до зверя. Байкал буксует по земле, но тем не менее вторым прыжком достает кошку и берет ее, правда не очень удачно: не за шею, а поперек. Та изворачивается и кусает его в нос, кровь во все стороны. Дед опускает ружье и закуривает неизменную "Астру". Батя поднимается с земли и пытается прижать куницу, чтоб она отпустила собаку. Собака продолжает ее давить, не обращая внимания на то, что ей полосуют морду лица.

Наконец, я за поводок отдираю кобеля от куницы, а отец прижимает ее и оприходывает окончательно. Пар от нас идет, как будто мы только что сходили в русскую парилку. Солнце уже окончательно встало, а мы и не заметили. Снег на ветках подсвечивается розовым, синички поют. Взяли зверя... Жизнь хороша. Пора домой, вот только дух перевести, да адреналин в крови оприходовать по описи.

Добавлено (25.01.2011, 10:39)
---------------------------------------------
Пока без названия.

Леха сидел на кухне малогабаритной хрущевки и сосредоточенно отмеривал на аптекарских весах навески в 2.4 грамма пороха «Сокол» в каждую папковую гильзу. Капсюли он забил чуть раньше. С некоторых пор он предпочитал недавно появившиеся «Жевело», хотя они были ощутимо дороже привычного «Центробоя», что пробивало значительную брешь в небогатом семейном бюджете. Однако игра стоила свеч – «Жевело» практически не давали осечек, в то время как старые медные колпачки «Центробоя» секлись один на десять, особенно на исходе срока годности. Засыпав во все двадцать гильз порох и забив их картонными прокладками и пыжами, Леха с удовольствием закурил. У него было правило: никогда не курить при снаряжении патронов капсюлями и порохом, лишь запыжевав войлоком гильзы, он брался за неизменный «Дымок». Сизый дым плавал по кухне легкими кольцами.

Леха собирался послезавтра ехать в Калининскую область к своему армейскому дружку Славке на охоту. Славка был егерем в охотхозяйстве и давно звал его к себе на медведя. В своем медвежьем углу, вот ведь каламбур, он по прежнему пользовался «Центробоем», именно поэтому Леха вместо обычного десятка патронов снаряжал еще десять для Славки. Докурив, Леха открыл форточку, выкинул бычок сигареты и вдохнул ночной ноябрьский воздух. Потом быстро доснарядил патроны замечательными пульками «Идеал», убрал со стола охотничьи причендалы и присел на низкий табурет. На часах было полпервого. Завтра, вернее уже сегодня, предстояло закупить продукты и собрать рюкзак в дорогу.

Сколько он не видел Славку? С армии, посчитай уже семь лет. Переписывались, потом, когда Лехе поставили телефон, он звонил несколько раз Славке на деревенскую почту. И вот послезавтра друзья должны были встретиться снова. Леха поднялся с табурета, налил в эмалированную кружку гриба из трехлитровой банки. Не торопясь, смакуя каждый глоток, выпил, потом выключил в кухне свет и прошел в комнату. Жена спала, сладко посапывая. Леха завел будильник на восемь и, погасив свет в прихожей, лег спать. Завтра предстояли приятные хлопоты. Уже засыпая, он подумал, что неплохо бы было купить пару бутылок коньяка Славке в подарок.

Через день слегка уставший Леха высадился с огромным рюкзаком и «тулкой» в брезентовом чехле на платформе в Калинине. Потом он пару часов трясся по ухабистой дороге в стареньком «Пазике», поминая две извечные русские беды. Высадившись из автобуса около поворота на Славкину деревню, Леха перекусил на обочине немудреной походной снедью. Слегка передохнул и браво зашагал по проселку. Тонкий ледок на лужах похрустывал под кирзовыми сапогами. Другой обуви на охоте Леха не признавал. Только кирзачи, промазанные на швах гусиным жиром. По обе стороны от большака чернели перепаханные под пар поля. «А снега то пока и нет», подумал Леха, «и как по чернотропу мишку брать? Или Славка все берлоги возможные на перечет знает? Помнится, он еще говорил, что кобель у него дюже матерый и богатый по медведю есть. Как его? Злой, вроде… Точно, Злой!»

Издалека послышался собачий лай, потянуло дымком от сгоревших в русской печке березовых полешков. Леха приободрился и поднадал ходу. Вдали показалась Славкина деревня. «Ну вот, дружище, и прибыли», думал Леха, пробираясь по деревенской улице к указанному в письме дому, «сколько лет не виделись, а вот поди ж не растеряли дружбу. Надо будет Славку к нам зазвать, пусть вылезет из своей глухомани.» Однако, дойдя до Славкиной избы, Леха увидел, что возле крыльца толпятся несколько мужиков в ватниках и брезентовых плащах с ружьями за спиной. К забору была привязана пара западно-сибирских лаек, нетерпеливо поскуливавших.

- День добрый, мужики, - поздоровался Леха, - на охоту собрались? А как бы мне Славу повидать, дома он?
- И тебе добрый день, мил человек. – хмуро ответил самый старый из охотников, подпоясанный поверх ватника вытертым на сгибах патронташем, - Мы бы сами его повидать хотели…
- Так он что, в сельпо что ли побежал? – весело подмигнул Леха мужикам.

Те как-то понурились, ничего не ответив, только молча стали крутить толстенные козьи ножки из газеты, щедро заправляя их самосадом. Старик посмотрел пристально Лехе в лицо, потом протянул задубелую ладонь, покрытую коркой застарелых крестьянских мозолей:
- Федором меня кличут. Ты, я вижу, не знаешь еще: пропал Славка в лесу третьего дня. Ушел со Злым на обход и пропал. Баба его только вчера вечером нас сгоношила. Славка, бывало, в лесу ночевал, если на обходе его какая нужда задерживала. А тут видишь уже третий день, как он из лесу не вертался. Неладно это. Баба его в доме, наши то жинки с ней, успокаивают. Не в себе она малость.

Леха почувствовал, как ноги сами собой подкосились, и он мешком плюхнулся на кособокую лавчонку у крыльца:
- Да как же это, мужики? Да я ж к нему ехал, семь лет не виделись с армии. Леха я, корешь его давнишний. Вот на медведя приехал, Славка звал…
Кто-то из мужиков, сплюнув, устало обронил:
- Вот и поохотился.

Старый поправил ружье на плече, подхватил солдатский сидор с мерзлой земли и обернулся к Лехе:
- Видишь, паря, как оно вышло. Мы зараз Славку искать на обход пойдем. Ты как, с нами или взад будешь вертаться? Если решил вертаться, можешь в хате переночевать, бабам наказ дадим, чтоб постелили да покормили.
Леха зло глянул на деда в ватнике:
- Нет уж, дядя Федор, мне теперь дороги назад нет, пока Славку не увижу. Я сюда к товарищу семь лет шел. Негоже теперь на полпути останавливаться!
- Добро, - скупо оборонил дед и обернулся к мужикам, гасящим самокрутки, - ну что, мужики, сейчас Леша соберет свою фузею да манатки и двинем. Саня, собак возьми, но до лесу со шкворок не пускай, иначе уметут, что не увидишь.

Славку искали почти неделю. Сначала дед Федор с мужиками и Леха, который дозвонился домой и наказал жене взять за него на работе отпуск за свой счет от его имени. Потом приехала милиция из района, так как дело принимало совсем дурной оборот – пропал егерь при исполнении. Тоже без результата. Славка со Злым, как в воду канули. После первых снегопадов, когда снег похоронил все возможные следы и надежды на то, что Славка найдется, Леха вернулся назад в свой город.

Жена, мучимая праздным бабьим интересом, хотела с порога засыпать Леху вопросами. Однако, увидев его постаревшее, обветренное лицо, смолчала, интуитивно почувствовав, что он сам расскажет, если захочет. Вечером, сидя напротив жены за столом на кухне, Леха накатил стакан водки за помин Славкиной души, зажевал соленой капустой. Потом устало закурил и стал рассказывать жене про их со Славкой службу в войсках связи, про самоволки и драки с дедами. Про то, как прятали брагу в огнетушителях, как готовили дембельские альбомы. И на миг ему показалось, что Славка смотрит на него, сидя в темном углу кухни и чуть заметно усмехается краешками губ, слушая об их армейских приключениях. Потом Леха махнул вторую и уже без эмоций, как-то мертво рассказал о том, что произошло в эти последние дни. Славки в кухне уже не было…

Его нашли весной, когда сошел снег. Нашли случайно заезжие городские охотники, когда пробирались на тетеревиный ток и блуданули в лесу. Открытые переломы, пробитая голова. Подранная кора на осине рядом, завязанный узлом куст орешника толщиной в руку, развороченная земля... Недалеко лежал и Злой, то, что от него осталось. По всему выходило, что напоролись они на медведя, которого что-то подняло с облюбованной берлоги, а потому зверь не отличался покладистым норовом. Рядом нашлось и покореженное Славкино ружье, заряженное двумя пулевыми патронами. Видимо до конца верный хозяину пес дал Славке секунды для того, чтобы перекинуть заряды на пулевые. Оба патрона были с осечками, с глубокими наколами бойка на медном колпачке привычного в деревне «Центробоя», того самого, что давал осечки один на десять.

Добавлено (25.01.2011, 15:10)
---------------------------------------------
сигаретку закурить

Вот тут сегодня тема была за костры и какие от них траблы вырисовываются для здоровья пьяных пациентов. Не могу не забросить гривенник в этут тему от меня.

Значит пошли два камрада на охоту, с ночевкой пошли, как путевые "дерсу-узала". Весь день эти таежники промыслом занимались, походу даже кого-то мелкого задавили. Ну и тут осенний вечер опустил свое эфирное тело на землю. Заночевали они, по чарции, ясен перец, употребили. Костерок развели, какая ночевка в осеннем лесу без костра - дураков в очередь за простатитом нет. А один из этих покорителей лесных кущ и прочих визжулин курил. И после вкусно пошедшей под черные грузди холодного посола водочки решил он сигаретку закурить. Поместил он свою тушку в горизонтальную позицию, как римский партиец на оргии. Сигаретку потягивает, дымок в зеленый шатер лесных великанов подпускает. Одним словом полная лепота в душе, и умиротворение в организме. И задремал наш клиент от такого комфорта.

А сигаретка, опаньки, и погасла у него во рту. Тут второй хантер узрел этот непорядок: камрад курить желает, а подлое изделие советской табачной промышленности не желает работать. Решил он дружбану угодить и прикурить ему сигаретку. Достал из костра нефиговою головню сантиметров десяти в диаметре и длиной метра два, которая к тому же на половину длины обгорела. Вот, когда его потом спрашивали, а нафига ты такое полено зацапал, он ничего вразумительного не смог выдать, кроме "а хер его знает". Короче, дело к ночи: занес он это бревнышко, жаром пышущее над камрадом, к сигаретке его тянется. И тут...барабанная дробь... обуглившаяся часть полена рассыпается красивой угольной лавиной на кайфующего на земле камрада. Вы прикиньте, после напряженного охотничьего дня, вкусил ты вкусной и здоровой пищи, водовки шмякнул лафетничек, лежишь себе, дремешь... И тут такая припарка прилетела. Подскочил лесовик, не поймет ни болта спросонья, сначала танец корякского шамана исполнил без камлания и бубна, а потом с остатком того самого бревнышка делал из помошника бегуна по бразильской системе.

Добавлено (25.01.2011, 20:47)
---------------------------------------------
Шматок свежатинки. (охотничья история)

Давно это было. Я тогда еще и на охоту то не ходил, так как мелок был ростом. Довольствовался батиными рассказками. Однако один случай услышал от него только тогда, когда уши могли воспринимать слова для взрослых мальчиков.
Вообщем, досталось команде мужиков несколько лицензий на отстрел копытных - лося и кабана. И был в команде мужик один, охотник в принципе не плохой, но теоретик. В смысле он разбирался хорошо в теории, а вот с реализацией на практике охотничьих талантов было не очень. Однако неудачам всегда находились обьективные причины - то мороз, то порох не такой и таком духе. Ездили мужики на охоту на УАЗе - буханке. И так сложилось, что наиболее удачной точкой сбора и отправления была стоянка во дворе частного дома нашего теоретика. Во-первых около гаражей, где мужики переодевались из цивильного в охотничье и обратно. Во-вторых машина под пресмотром. Так вот, теоретик по первости ездил с командой. Но по мере накопления неудач в активе команды, у него сначала заболела жена, а потом и ревматизм его прихватил. Да такой сильный, что сил хватало на то, чтоб с утра (когда мужики отьезжали в лес) выйти к ним. Открыть ворота, пожелать ни пуха, и подав свой рюкзачек, напутствовать: "Ну это... мужики, если вдруг что, то мне кусочек свежатинки отмахните? ага?" Не скажу, что это их бесило. Так нервировало, немного. И тут как то удача улыбается нашим дерсу-узала - в очередной выезд завалили здоровенного быка, лося в смысле. При разделке туши вспомнили и ревматике-теоретике. Признанный бугор среди охотников дед Леха уважил страдальца - откромсал "кусочек свежатинки". Приехали, теоретик не забыл спросить на предмет охотничьей удачи. Увидев и взвесив в руке тяжеленький рюкзачек со "свежатинкой", радостно улыбнулся в предвкушении жаренного мяска с лучком да под 150 и ускакал в дом. Дома с гордостью преподнес рюкзак жене со словами: "Вот у тебя муж каков добытчик! И с радикулитом кусок мяса добудет для семейства!"

Мда.... Мне бы очень хотелось видеть глаза его жены, а главное услышать ЧТО ОНА ЕМУ СКАЗАЛА В ОТВЕТ, когда она развязала мешок. А от туда радостно смотрела на нее залупой огромная лосиная елда. Мужики были шедры и не забыли заботливо положить до полного комплекта и яйца.

ПС. Теоретик не стал офишировать свое падение. Но каждый четверг (день сбора в клубе) на протяжении нескольких месяцев он подходил к участникам той охоты и испытывающе заглядывал в глаза. Вычислял...

Есть над чем и поржать а над чем и задуматься !

Летом дело было. Поехала одна бригада волков отстреливать - волков то стреляют круглый год. А летом они еще в районе логова держатся, поэтому проще их офлажковать. Волк он хоть зверь и скрытный и хитрый, но по-любому пока волчата молодые они себя проявят. Там ребята на рыбалку ходили - волчат видели, здесь девки малину собирали - тявканье слышали. Нормальный егерь завсегда место выводка себе представляет. И брать их лучше летом, пока взрослые их натаскивать на убийство не стали, а то ведь потом дел наделают караул. Случаю бывали, что один выводок за ночь стадо бычков вырезал. И введь не жрут, серые, а сноровку охотничью у молодых тренируют, да убивать эффективнее учат. Гринписс он в городе пусть семинары читает, а в деревне закон простой - если жить живность мешает, то живность истребляется. Поэтому летние волчьи охоты на логове это не столько спорт, а сколько необходимое убийство с целью регулирования поголовия и устранения проблем в зародыше. Конечно пара местных охотников не может качественно зафлажковать болото, а именно там обычно волки делают логово. В такие визжулины залезут, что леший яйца на кустах оставит. Поэтому и приглашают бригады из городских охотобществ: селянам помощь, а городским - развлечение. Хотя это еще то развлечение: комаров там в низинах как воздуха. Никакой репелент не помогает - шибко слобные твари, и размером с майского жука. А ведь надо участок леса-болота зафлажковать флажками, причем аккуратно, чтоб флажки висели сантиметрах в 60-ти над землей. Не просто шпагат с флажками растягивать - одинтянет, а двое следом идут и флажки на кустики, да веточки пристраивают. А комар не дремлет, жалит кровопийца. Развесили флажки, загонщики пошли в загон. Летом волка вытряхнуть из оклада это работа адова - таятся они и не идут на выход, особенно молодежь. Это тебе не зимой, когда все видно. И на номере тоже стоять то еще удовольствие - тут даже шевелиться нельзя, а комар жалит и жалит. Закончен загон - пару молодых, да старого волка убили. Из соседней деревни барана привезли, разделали. Егерь и говорит городским, что надо бы помочь его ребятам флажки из болота собрать взад назад на бобины. А городской старшОй борзый был: "Пусть твои сермяжники и собирают. Им делать нечего, а мы барана будем свежевать". Вообщем справили удовольствие господа охотники, а санки назад вести никому не охота. Оно конечно лучше на ветерке на поле сидеть, чем с камарами в болоте флажки в грязи мотать. "Хорошо" - говорит егерь, "Смотаем наши флажки - не бросать же их. Только и барана мы сами приготовим - у нас так положено, чтобы хозяева готовили. А котелков у нас два, но маленькие - поэтому сделаем один котелок нам а один вам. И волков мы сами обдерем, а вы отдыхайте ребята" и посмеялся в бороду. Долго ли быстро, собрали флажки, барана разделали, волков ошкурили. Тут председатель колхоза приехал посмотреть. Городские его зовут к своему котелку, коньяком заманивают. А егерь подошел к нему и говорит: "А не ходи ты к ним Лексеич. У нас хоть и самогон, зато хлебать лучше из нашего котелка" и опять так усмехнулся. Председатель то егеря хорошо знал и вишку просек на раз - подсел к своим. Охота закончилась. Уехали городские, а егерь что то председателю на ухо шептал. Только потом очень городские обижались, когда через председателева дружка, который в городе жил, узнали, как их егерь волчатинкою угостил. Он своим то мужикам, когда волков драли и барана свежевали, наказал мясо баранье в свой котелок кинуть, а кости бараньи да мясо с молодого волчонка городским сварить. Нюх подострить им, чтоб тяму к охоте было больше и прилежания. Чтоб помнили про санки, которые возить надо и уважения чтоб к простым охотникам не теряли.

А ты его перезарядил после дуплета, чтобы стрелять? Охотник, едрена мать, - зло сплюнул Федор.
Герман, уже ничего не соображая от страха, прицелился в грудь деду и нажал на передний спусковой крючок: «ЩЕЛК!» Сухо стукнул боек о донце пробитого капсюля.

Означает ли это, что дорогущий «Голанд-Голанд» оснащён УСМ двойного действия (самовзводным)?
Я бы очень удивился...

Значится приехали к Стефанычу (вы про него уже слышали) на волчью охоту вояки с "Барсуков"(хозяйство такое было военное). По тем временам, середина 70-х, у них все на полном фарше было: снегоходы "Буран", рации, пара нарезных карабинов. Ну сделали разведку на Буранах, нашли стаю, офлажковали. Стефаныч расставил стрелков, сам на номер встал. В результате выходит на него волк, на не очень удачно: вышел уже практически на границе прицельного выстрела, метров 80.

А Стефаныч в то время только освоил картечь связанную, не согласованную, а именно связанную. Капроновым шнурком ее связывают на манер снежинки. Надсекается картечь ножом, потом на тонком капроновом шнурке вяжутся два узелка (расстояние между ними по диаметру картечи) и между узелками на капрон зажимается плоскогубцами картечина. Потом все шнурки связываются вместе и заряд пакуется в пластиковый контейнер. Вот такая кухня.

Вообщем выходит волк, Стефаныч его с первого выстрела кладет свой вязкой метров на 85-90 с возвышением, как парашютом. Потом снимаются номера, приезжают в деревню и идет разбор полетов. Разбор, а не пьянка: вояки, таки, а не штатские какие. И вот в ходе разбора главный у вояк говорит Стефанычу:
- Михал Стефаныч, ты вот на номере стоял, с номера сходил ведь? По следам было видно.
- Ну сходил,- отвечает дед -, не на тропинку же мне ссать то.
- А за это у нас Стефаныч штраф полагается, что с номера сошел: рубль. Ты не обижайся, но таков уж порядок, иначе остальные ребята не поймут.

Ну дед рубль отдал, по тем временам не копейки. Молчит. А старший говорит дальше:
- Михал Стефаныч, а ты еще на номере и курил ведь? Так что еще один рупь штрафа.
- Мужики, да вы что охуели!?, - дед им, - да я же волка убил. А вы тут с каками то штрафами...
- Мы все понимаем, но волк волком, а штраф штрафом, ибо у нас военная дисциплина!

Отдал дед еще рупь, но обидно едрен-батон! За волка то премия положена 100 рублев и идет она на всех, а тут штраф стрелку.

Потом уже в конце старшой вояка и говорит ему:
- Стефаныч, а вот чем же ты волка то бил аж на 90 метров? У тебя тулка обычная, а дал так, что волк только кубарем улетел, шесть картечин в нем насчитали. Расскажи, как ты патроны заряжаешь?

Дед на него добро так посмотрел:
- Хорошо, - говорит, - давай ка мне назад мой два рубля, да рупь сверху. Иначе ничего не скажу, а секрет мой три рубля стоит.

Старшой вроде в шутку:
- Да ты чего? По-свойски то как охотник охотнику. Какие тут уж деньги?

А дед ему:
- Так правила у нас такие в деревне: секрет не открывать бесплатно. Иначе остальные ребята обидятся.

Короче отдал ему трешник старшой, а дед тогда патрон картечный вязанный из патронташа вытащил, да ему по столу катанул:
- Ты вот майор, потому сам умный, вот тебе патрон каким я волка стрелял. Разрядишь, секрет и посмотришь.

Вот такая история была. Как говорится: твоим же добром, да тебе же челом.

Добавлено (26.01.2011, 22:32)
---------------------------------------------
Шапка (обратно охотничья стори, длинная)

У Валерика была замечательная пыжиковая шапка-ушанка. Он надевал ее на охоту, как на праздник, потому что считал ее своим талисманом, который приносит ему удачу на охоте. Несмотря на то, что шапке было уже лет шесть, выглядела она, как новая, ибо в любое время кроме поездки на охоту лежала на полке, аккуратно завернутая в несколько слоев газеты «Вперед». Газета, по мнению Валерика, должна была полностью и со стопроцентной надежностью защитить его охотничий тотем от грязных поползновений бытовой моли. Моль была продуктом тщательного селекционного отбора, производимого тещей Валерика: в кладовке у старой запасливой женщины были складированы шубы, носки и валенки, которые помнили еще нашествие Наполеона и замерзающих под Москвой гитлеровцев. Теща травила моль дустом, отстаивая свои богатства, моль отвечала ей паритетным призрением и партизанскими вылазками. Тем не менее, любимая шапка Валерика выжила в дустовых войнах и радовала своего хозяина каждый раз, когда он собирался на охоту.

Вот и этим утром Валера оделся по-охотничьему, подхватил собранный с вечера рюкзак и ружье и бережно освободил свое меховое богатство из газетного плена. Потом заглянул в комнату, где жена досматривала сладкие утренние сны, и аккуратно достал из охотничьего сейфа поллитровку «Русской». Сегодня был коллективный выезд на лося, поэтому рюкзак и водка были неразлучны, как Василий Иваныч и Петька во время атаки белых. Валера запихнул бутылку в глубину рюкзака, завязал горловину и, нахлобучив свою счастливую шапку, вышел из квартиры. Он недолго потоптался по первому снегу у подъезда, покуривая первую утреннюю сигарету, потом его подобрал УАЗик, в котором уже сидела вся бригада. Валерика забирали последним. В дороге, как всегда начались веселые подъебки Валерика на предмет его пыжика. Что самое интересное, Валерик обычно очень спокойно относился к таким шуткам со стороны друзей-охотников, однако в этот раз он почему-то серьезно разозлился и в запале поспорил на два пузыря, что именно он завалит сегодня сохатого.

Дорога, оклад, номера и загон состоялись на удивление, как по маслу. Охота спорилась, как органная фуга у Иоганна Себастьяна Баха. С первого же загона лось оказался в окладе, и собаки выставили его прямо на номера. И, что самое удивительное, вышел он именно на Валериков номер, прямо на чистую прогалину. Валера не только полагался на свою шапку, но еще и умел достаточно неплохо стрелять, поэтому положил лося метров с тридцати пяти с первого выстрела пулей из своего ИЖ-12. Лось был бит чисто, правки не требовалось и Валера, вытащив патроны из стволов, «дал трубу», оповещая приятелей, что лось лежит, и пора уже его свежевать. Через полчаса народ собрался у добытого лося. Радости Валерика не было предела, он весь лучился флюидами успеха и чуть не подскакивал на месте от переполняющей его радости. Периодически он снимал свою счастливую шапку с головы, дабы продемонстрировать ее народу, напоминая, что неплохо бы уже произвести расчет. Собственно никто и не возражал, прекрасно понимая, что предмет спора все равно будет тут же оприходован по своему прямому назначению «на кровях» под лосиную печенку.

Спустя какое-то время на полянке весело потрескивал костер, над которым в котелке булькала лосиная печенка, распространяя по лесу дивный запах свежей дичины. Лося уже полностью разделали и перенесли мясо в рюкзаках в машину. Теперь можно было и накатить по первой за успех этого предприятия. Что и было сделано под домашние харчи из термозков. Потом повторили уже под свежачок, ибо «между первой и второй должно по науке пройти не более сорока секунд». Через час народ заметно повеселел, а состояние Валерика можно было охарактеризовать как близкое к полному ментальному оргазму.

Теперь он уже не только нахваливал своего лаки-пыжика, но и делал серьезные предъявы, что в этой бригаде он самый лучший снайпер. Апогеем стало заявление Валерика, что из всех присутствующих никто не попадет в приемлемую цель на пятьдесят метров пулей с первого выстрела. В качестве приемлемой цели Валерик был даже готов предоставить свою счастливую шапку. Понятно дело, народ, уже порядком сытый бахвальством Валеры, тут же уцепился за эту заманчивую идею. Всем непременно хотелось закатать жаканом или турбинкой прямо в лоб предмету охотничьего культа. Из гуманистических соображений и, не желая в случае чего нести уголовную ответственность, шапку сняли с головы Валерика и повесили на куст орешника. Тщательно отмерили пятьдесят метров…

Один за другим мужики выходили на рубеж и делали по одному выстрелу. Шапка оставалась в целости и сохранности. Было ощущение, что Валера какими-то своими секретными мантрами отводит пули от пыжика. Вот уже и все отстрелялись. Торжеству Валерика не было предела.

- Валер, я так думаю, что еще только я не попробовал, - раздался голос с водительского сиденья УАЗа.

Шофер Дима вылез из кабины и направился к черте, с которой стреляли мужики до него. Дима, надо сказать, был КМС по пулевой стрельбе из малокалиберной винтовки. Охотничий билет он имел тоже, равно как и ружье ТОЗ-34, однако предпочитал стоять на неходовых номерах, ибо не любил убийства, а ружье использовал в основном для стрельбы по неодушевленным целям. Валера вмиг здулся, как резиновый шарик, который шкодливый парнишка проткнул швейной иголкой. Про Диму он совершенно забыл, так как Дима в этот раз вообще не стал становиться на номера и не принимал вовнутрь по причине наличия руля и сегодняшней обратной дороги. Но отступать было поздно, потому что остальные мужики горячо поддержали Диму:
- Давай, спортсмен, закатай ему в лобешник, чтобы пальцы веером не гнул тут нам.

Валера молча отошел в сторону с огневого рубежа, в глазах его застыла вселенская скорбь и предчувствие неминуемого конца счастливого пыжика. Ясно было, что в глубине души он уже занимался самобичеванием и оплакивал свой головной убор, уцелевший даже в процессе партизанских вылазок моли.

Дима зарядил ружье одним пулевым патроном в нижний получоковый ствол и тщательно прицелился. Над полянкой повисла ревизоровская пауза, только безучастный костер постреливал еловыми угольками. БАААААММММ!!!! И пыжик на другом конце поляны весело закачался, запрыгал на кусте орешника. Попадание было несомненным. У всех только один вопрос крутился на языке: «КУДА!?». Валерик, как молодой резвый олень метнулся к своему сокровищу. Подбежал, сдернул шапку с куста, стал сокрушенно ее рассматривать…

Через секунду по поляне, да что там по поляне, по всему кварталу леса разнесся радостный вопль Валерика. В нем было столько первобытной мелодичности, что даже птицы заткнулись, вдруг осознав, что им в детстве на ухо наступил местный медведь. На негнущихся ногах Валерик доковылял обратно к костру и протянул своего пыжика на вытянутой руке мужикам. Шапка на первый взгляд была абсолютно цела, и только при тщательном обследовании обнаружили, что Димкина пуля прошла точно впритирку с левой стороны, сбрив ворс, как ножом. Попадание было несомненным, как и то, что ни одна из пыжиковых шапок при состязании серьезно не пострадала. Бывает…

Добавлено (27.01.2011, 00:59)
---------------------------------------------
Продолжаем разговор про птичек и огнестрельное оружие.

Ехали мужики на охоту на горбатом и ушастом. Нет, не на карлике-Чебурашке, как вы могли подумать. На Запоре ехали, давно дело было. И вот смотрят сидит на березе около дороги Каркуша, без Хрюши и Степаши. Хрюша и Степаша, наверное, в сельпо побежали, пока Филя за закусью метнулся. Так о чем это я? Сидит, значит, каркуша на березе, как в басне Крылова, и каркает. Что характерно без сыра. И один камрад-охотник говорит: "Спорю, что сейчас эту каркушу срублю первым выстрелом, причем пулей Спутник". Пуля Спутник это так шарик называли. Вот остановились они, вылезли, БАМС!!!! Эффект был странный от выстрела: каркуша как бы разделилась на две части, как ядренная боеголовка. Что-то темным комком улетело в чащу, а сама каркуша медленно и печально спланировала с сучка вниз, как унылый дельтаплан. Когда подошли к ней, ну интересно же, то увидели, что сходство с дельтапланом определенно наличиствует. На земле лежала шкурка каркуши на костяном каркасе с крыльями, тушки не было. Пуля ворону буквально раздела, все мясо было выдернуто пулей и унесено в чащобу. Вердикт одного заслуженного аксакала-охотника был: "Перья остались, а мясо улетело."